Андрей1 писал(а):Это все "ЭЛИТА", а про простого парня или солдатика из "ВСО" на ком они выезжали и медали зарабатывали можешь написать.

Надо быть повнимательней. Смотрите посты 16, 17, 20, 21, 22, 23, 25. И потом, я ещё не закончил свои публикации. А что касается Ваших претензий вообще, так это не ко мне. Вот уже скоро будет три года, как я не живу в Десногорске. Сегодня там проживает много ЧЛЕНОВ Союза журналистов России во главе с председателем этого кружка Е.И.Пришлецовой. Обратитесь к ним со своими предложениями.
В отношении награждённых. В советское время как раз "элиту" наградами не жаловали. К примеру, за пуск первого и второго блоков по ДМУ ЦЭМ из ДВАДЦАТИ человек награждённых только 2 человека было ИТР - начальник цеха сварки Лукьянов В.Д. и начальник управления Венков Б.Н. Остальные рабочие - слесаря, сварщики, токаря, дефектоскописты.
О военных строителях не только в то время было запрещено писать, даже фотографировать их запрещали. Полистайте "Десногорский энергостроитель". Там они нигде не упоминаются. Такое время было. Посмотрите на эту тему мой материал о Бессонове В.И. Правда у одного солдатика судьба была удивительна. Сам он напросился после института в армию. Попал в Десногорск и вскоре его, рядового, стали привлекать для работы в сметно-договорном отделе стройки. Сейчас работает в Десногорске в банковской сфере. Дзядзин Василий Павлович.
А вообще, когда мне ставят в упрек, что я не написал про того-то и про того-то, я отвечаю:"Все мы заканчивали школы, техникумы, институты. Берите ручку и пишите. Если что, в редакции поправят. А я написал где-то статей 120 о людях, которые строили город и станцию. Наверное, для одного человека это вполне достаточно".
Добавлено спустя 25 минут 57 секунд:ПРУДНИКОВ АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВОЧ
Вообще-то Александр Викторович Прудников еще с юности мечтал работать на больших машинах, чтобы колеса были выше человеческого роста, а в кабину можно было бы подниматься по лесенке. Едешь на такой машине и смотришь на всех свысока, сам доволен и к тебе уважение. Его мечта сбылась с опозданием более чем на 10 лет. И все потому, что в 1979-1985 годах, в самый пик работ на Смоленской АЭС, ему пришлось быть личным водителем начальника УС Смоленской АЭС Ревы Бориса Михайловича.
Закончив с отличием Брянское ГПТУ по специальности слесарь промышленного оборудования и получив третий разряд, он по комсомольской путевке в июне 1973 года вместе со своим приятелем, Володей Андреенковым, приезжает на Смоленскую АЭС.
- А почему именно сюда?
- Когда я учился, то слышал разговоры о том, что на Смоленщине собираются строить атомную станцию и город. Старшие товарищи, которые уже здесь работали, приезжали и рассказывали об этой стройке, поэтому мне и захотелось самому поучаствовать в этом деле.
- Впечатление?
- Обалденное. Приехали мы к Алексею Сергеевичу Болдову в АТХ, в деревню Антоновка. На работу приняли сразу, но для оформления отправили в Смоленск, в трест «Смоленскзапэнергострой» к начальнику автотранспортной конторы А.Н. Тарнавскому. В Десногорске был тогда филиал, а головное предприятие находилось в Смоленске. Все быстро оформили, и мы вернулись обратно. Поселили нас в маленькой комнате на ПДУ, в вагончике №120, но прожили мы там только один месяц.
- А почему?
- На стройку стали прибывать семейные пары. Комнатка на двоих в вагончике была роскошью. Нас перевели в общежитие, которое располагалось в Самолюбовской школе. Как раз накануне эту школу перевели в новое здание, построенное на ПДУ – будущую школу №1 города Десногорска. В каждом классе этого своеобразного общежития было по 12-14 человек. Возраст самый разный, начиная от наших годов и до 25-30 лет.
- А девки? Я почему про это спросил-то. Правда это было позже твоего приезда. Рева уже был начальником стройки. И вот на одной из общественных планёрок кто-то из блюстителей нравственности заявил, что отделочницы, которые прибыли в командировку и которых поселили именно в это помещение, ходят по комнатам голыми. Рева сделал какое-то замечание по этому делу своему заместителю по строительству Колясниковой Светлане Павловне, которая ответила, что претензий по работе у неё к ним нет, но по поводу такого поведения она с ними поговорит. Но тут кто-то из зала сказал: «Да пусть ходят, если есть что показать!» Другой добавил: «Начнут ходить, пусть позвонят. Приедем на смотрины». Зал грохнул смехом. Рева строго посмотрел на говоривших.
- Какие девки! Нам же 17 лет было всего. Мы тогда про это толком-то и не думали. Это не то, что сейчас. Мы приехали сюда работать, строить атомную станцию и город.
- И чем же вы занимались?
- Были такие машины - IFА. Они не выдерживали наших дорог и нашего ритма работы. Три месяца проходят - и к забору. Нам сказали: «Вот, ре¬бята, разбирайте их по частям. Одни детали сюда, другие туда, электро¬оборудование отдельно».
- «Умственная работа».
- Да. Потом клепал колодки, был вулканизаторщиком. В марте послали на водительские курсы в ДОСААФ. Закончил их - и в армию. Служил в ракетных войсках стратегического назначения. А после армии опять сюда, на прежнее место работы. Кстати, перед армией я встал в очередь на жильё, и пока я служил, очередь двигалась, и меня с неё не снимали. Когда пришел из армии, я был тринадцатым в общестройковской очереди. Вот как было! Посадили меня на машину «Скорой помощи». Тогда эта служба находилась в квартире первого подъезда 4-го дома I-го микрорайона. Потом работал водителем в постройкоме стройки. При мне открывался пионерский лагерь «Космос» в районе Богданово, и при мне его закрыли. Жалко, конечно... Там всё было сделано для отдыха детей... В июне 1979 года меня вызвал к себе Болдов: «Будешь возить начальника стройки Бориса Михайловича Реву».
- А как так получилось, что именно на вас «глаз положили»?
- Не знаю. Может, и были какие-то разговоры. Не знаю. Просто выз¬вал и сказал.
И начались у Александра обычные рабочие будни личного водителя Ревы.
В 6 часов утра подъём, потому что первая оперативка была в 7.00. В 22.00 проходила последняя оперативка, затем - обход по блоку.
В час ночи он ставил машину «под замок». Когда шли схемы реактора, то вся эта процедура заканчивалась где-то в 2 часа ночи. Часто было и такое: заканчивается десятичасовая оперативка и даётся команда: «Едем на Москву». Александр залетает домой, снимает сапоги, одевает ботинки, цивильный костюм, берет бритвенные принадлежности, зубную щётку и вперед, в ночь. Совещание проходит, и сразу домой, чтобы успеть на оперативку, которая начинается в 7 часов вечера. До Москвы давалось 3 часа 30 минут, до Смоленска - 1 час 20 минут. Если водитель укладывал¬ся, то Рева от удовольствия поглаживал усы. Во время таких «полетов» Александру нет-нет, да и приходила в голову крамольная мысль: «Где же это я просеку резать буду?...» Никаких отлучек по личным делам, неза¬висимо от того, где бы ни находился, в Десногорске, Смоленске, Москве. Прибыли - стой и жди. И боже упаси опоздать! На всю жизнь ему запомнился один случай. Сдавали дом №14 в 1-м микрорайоне. Он шел для много¬семейных. Что-то не получалось со сроками. Александр опоздал на 5 ми¬нут. Сразу был снят с машины и отправлен в гараж к Болдову. Где-то около месяца проработал он там, начал привыкать. Но вдруг его вы¬зывают к Реве.
- Почему не работаешь?
- Так у вас есть водитель.
- Не твое дело, принимай машину.
- Как работать будем?
- Как получал........., так и будешь получать!
Суббота всегда рабочая. Отдых - только в воскресенье. Если что-то нужно в воскресенье, то Рева за руль садился сам.
- Борис Михайлович себя в работе не жалел. Даже на обед не всег¬да ездил. Особенно, когда шел первый блок. В Москву едем, берем с собой бутерброды, а приедем туда, то либо в сосисочную на Лубянке, либо в пельменную у ЦК ВЛКСМ.
- Мне это знакомо. Только я, будучи в тресте, на обед заходил в рюмочную. Там же, неподалеку, в Большем Черкасском переулке. Кормили хорошо и вино давали на разлив. Зимой были гардеробщики, обходительные такие, всегда помогут надеть пальто. Теперь в том здании, где она находилась, располагается другая фирма - «Центральная избирательная комиссия Рос¬сийской Федерации».
- Так вот, я и говорю: «Борис Михайлович, будешь так относиться к еде, долго не протянешь». А он мне, мол, заходи ко мне в кабинет в 1З.00, напоминай. Два раза заходил, напоминал. В конце концов, он меня выгнал. Я поехал в столовую, пообедал и сижу в машине, дремлю. В 16.00 выходит он: «Поехали обедать». Я ему на часы показываю. Он вспылил, и я тоже. В общем, написал я заявление, отдаю ему, а он велел остановить ма¬шину на мосту, вышел, порвал бумагу на несколько частей и бросил в во¬ду. Вечером извинился и добавил: «Будешь дуться - морду набью!» Ох, и доставалось ему. Как в Москву поедем, так оттуда вечно злой едет. Там же постоянно у него были стычки, разборки. Очень мужик за дело болел. В 1980 году вызвали его в Совет Министров СССР и крепко взгрели, вроде бы за перерасход денег по фонду заработной платы. Он-то ведь хотел как лучше, чтобы удержатъ на стройке специалистов. Но время-то какое было? Выходит он оттуда, садится в машину сам не свой и говорит: «Вези меня куда-нибудь». Я сразу-то не «вру¬бился», знаю, что он выпивать не любитель. Да и куда везти? Ещё от раз¬дражения стол в ресторане опрокинет, у нас же не торопятся обслужить. А у меня с собой был самогон бабушки Веры. «Борис Михайлович, бу¬дешь?» А он мне: «Буду!» А стакана нет. Одним словом, пока он хо¬дил в гастроном за закуской, я бегом в магазин «Минеральные воды» за стаканом. Выпил он стакан самогоночки, крякнул, закусил, а потом давай рассказывать, как его «тепло» встретили в Совмине. И такие «теплые» встречи происходили неоднократно. Вообще, несмотря на крутой нрав Бориса Михайловича, его не столько боялись, сколько уважали.
- Но ведь отдыхал же он как-то?
- Отдых у него был активный. В редкие воскресенья вырывались мы с ним либо ко мне домой в Калужскую область, либо к его приятелю, первому секретарю Спас-Деменского райкома КПСС. В во¬лейбол играли. С бреднем любил походить. Рыбалку любил. Если были в Москве два дня, то в конце первого дня работы всегда находили «ок¬но», чтобы отдохнуть культурно. Я с ним в Третьяковке был, в музее Вооруженных Сил. Помню, как-то говорю ему: «Борис Михайлович, на Ва¬ганьковском кладбище открыли памятник Высоцкому, давай съездим». Поехали. В этот день на могиле Высоцкого цветов много было. А рядом стоял памятник генерал-майору, Герою Советского Союза Реве. Борис Михайлович его молча обошел вокруг, посмотрел. Фамилия-то редкая.
В дороге никогда не спал. Всегда что-то читал: газету или журнал. Радио слушал. Про свою жизнь рассказывал. Интересный был му¬жик. Таких руководителей теперь, наверное, и нет. Мне еще запомнилась «Олимпиада-80». Незабываемое впечатление! Реве и главному инженеру стройки Ефименко Виктору Трофимовичу разрешили один день побыть на ней. Билет у «леваков» взяли. Я сидел неподалеку от олимпийского факела. Сама сопричастность к этому событию как-то будоражила душу.
- Он же был и делегатом XXVI съезда КПСС?
- Да. До Смоленска я его отвез, там формировалась делегация, оттуда их специальным автобусом на Москву повезли, а я своим ходом ту¬да поехал, на машине. Пока он был на съезде, я всё время был в Моск¬ве, выполнял его поручения, ездил бумаги подписывал, кого-то отвозил, привозил по разным организациям. Он с утра в Кремль, а я по делам производственным - его поручения выполнять. Он же там зря время не те¬рял, стройковские вопросы попутно решал.
- В своё время над стройкой шефствовала редакция газеты «Труд». Многие знаменитости сюда приезжали. Вам приходилось иметь с ними дело?
- А как же. Да почти все они прошли через меня. Кого я только не возил: О.Воронец, Л. Чурсину, В. Толкунову, Г. Хазанова, В. Винокура, Л. Лещен¬ко, В.Добрынина и многих других. За некоторыми приходилось ехать лично. За Хазановым поехал в майские праздники. Едем с ним по Москве, и вдруг меня останавливает гаишник. – «Ты чего тут в праздник делаешь, смолянин?» - Номера-то на машине были смоленские. – « Хазанова везу на гастроли», - отвечаю ему. Не поверил, подошел к машине. А тот стекло опустил, показал личико, гаиш¬ник удивился. – « Ну, вези, вези, только аккуратней». А с Валентиной Талызиной и Аркадием Аркановым был такой случай. Я должен был отвезти Талызину от нас после концерта в Москву и забрать оттуда Арканова, чтобы к вечеру он был тут на концерте. В Медыни Талызина просит сделать остановку. Ей надо обязательно взять упаковку банок с килькой в томатном соусе. Я еще удивился - зачем? Оказывается, она едет на гастроли во Францию, а там наши эмигранты очень любят этот продукт.
- Нормально. Кому икорочки с водочкой, а кому наша килечка в томате.
- Ну, да. Она еще мне дала денег, чтобы я привез еще одну упаков¬ку к ней домой, когда я буду на следующей неделе в Москве. Я потом и привез.
- Надо было в эту упаковочку сунуть еще огурчиков соленых с мочеными рыжиками, да «термоядерного» первачку от бабушки Веры, чтоб от волос до копчика пробрало, - подшучиваю я.
- Надо было... Так вот из Москвы я забрал Арканова. Он до самого Юхнова молчал. А все из-за того, что я спросил у него про шрам на лице. Он не ответил. Ну, и я стал молчать. Потом видит, что едем нормально, хоть и быстро, разговорились. Оказывается, шрам у него от того, что как-то ехал он на гастроли в машине, спешил и попал в аварию. Он потом в Десногорске со сцены сказал мне слова благодарности за отличную езду. Возил я по стройке 1-го секретаря Смоленского обкома КПСС Клименко Ивана Ефимовича, Министра энергетики СССР Непорожнего Петра Степановича, других разных руко¬водителей. Простые мужики. Без церемоний. Это сейчас маломальский чи¬новник имеет кучу охранников, а тогда всё было по-другому.
- Другие люди были, другое время...
В 1985 году Александр Викторович Прудников по семейным обстоятельствам ушел от Ревы. Перешел на большегрузные «БелАЗы».
- Чего уходишь? - спросил Рева.
- Хлеба насущного хочу.
- Ну и жуй его!
Через год Александр стал бригадиром. После пуска 3-го блока для большегрузных машин работы не стало, перешли работать на периферию. Когда Борис Михайлович стал вторым лицом в руководстве Смоленской области, приходилось Александру обращаться к нему по поводу работы для своих «БелАЗов». Всегда помогал. Потом работал в управлении механизации про¬рабом. 3анимался благоустройством и внешними сетями и коммуникациями. Сейчас он работает в «Атомэнергостройпроекте».
- Как же всех нас разбросала жизнь. Иных уж нет, а те далече. Была великая стройка. Такой чёткий, дружный, слаженный организм. Ведь на пустом месте построили и Смоленскую АЭС, и город Десногорск! Как сам-то воспринимаешь то время?
- Я же приехал сюда молодой. Я же вырос на стройке. Старики нас встречали по доброму. Обучали, помогали освоить профессию. Кругом грязь, неустроенность быта, но ведь много было и интересного. Молоды были, время хорошее было!
Георгий Крупенин
Продолжение следует.